Лариса Степанова: «С отцом Владимиром мы были знакомы и как с прихожанином, и как со священнослужителем, и как с соседом по даче. Какой он был? Добрый, русский человек, любивший Бога и Родину. Он любил людей, был добрый и открытый. Очень любил природу, чувствовал её. В работе над книгой был очень внимательным к слову, особенно в понимании Священного Писания, толкования святых отцов. Отец Владимир жалел людей, это было его качество души, многим в трудных ситуациях он помогал. Упокой, Господи, новопреставленного иерея Владимира!»
Людмила Яблочкина: «С отцом Владимиром мы были соседями по даче. Он бывал у нас дома, дружил с моим мужем. После его рукоположения, благодаря ему, у меня произошёл переворот в жизни, я впервые исповедовалась и стала причащаться. Когда у мужа случился инсульт, я не могла ходить в храм, отец Владимир никогда не отказывал и причащал дома. Доброта – основное его качество. Многих в нашем посёлке, прикованных к постели, отец Владимир соборовал и исповедовал. По моей просьбе он ездил в Москву к моей подруге, которая уже умирала, исповедовал и причастил её. После смерти мужа я стала снова ходить в храм и с благодарностью вспоминаю всё, что сделал для меня отец Владимир. Царствие ему Небесное!»
Галина Георгиевна Есипова: «Работая у батюшки Владимира, я ни разу не видела его раздражённым, сердитым. Он был очень открытым человеком, вежливым, добрым. Переживал за каждую книгу, если её возвращали на склад мятую, потрёпанную. Когда у него однажды человек попросил в больнице материальную помощь на лечение, батюшка этому человеку помог. Этот случай был в Менделеевской больнице.»
Раиса Фёдоровна Варфоломеева: «Как только отец Владимир стал священником нашего храма, по благословению настоятеля храма отца Георгия, он начал окормлять Менделеевскую поселковую больницу. Исповедовал и причащал больных. Среди них были очень тяжёлые. Отец Владимир очень внимательно и с любовью исполнял эту работу. Ко всем он находил слово утешения, учил молиться. Служил молебны. Были случаи крещения больных. Снабжал больницу книгами: Евангелие, Псалтирь и другие книги духовного содержания. Прихожанки нашего храма помогали ему, готовили больных ко Причастию. Отец Владимир наставлял нас, учил, как правильно всё делать. Персонал больницы и все больные очень любили отца Владимира. Он был добрым и любящим пастырем. Светлая и вечная ему память!»
Людмила Васильева: «Я часто думаю о том, что Господь в нашей земной жизни каждому уготовляет своё, особое место. И когда человек уходит в вечность, место это остаётся пустовать и никем не сможет быть занято. Так и место батюшки Владимира в наших сердцах останется навсегда никем не восполненным. С нами остались его бесконечная теплота, сердечность, готовность выслушать, утешить, дать добрый совет. Легко было у него исповедоваться – он каждого готов был ободрить, поддержать, пожалеть, помолиться за каждого, кто обращался к нему. Вспоминаю, с какой готовностью батюшка отозвался на мою просьбу пособоровать и причастить своего бывшего преподавателя, тяжко болящего, у которого батюшка ещё в юности учился в музыкальной школе. Встреча их (по прошествии 40 лет) была необыкновенно радостна, сердечна, трогательна до глубины души. Впоследствии батюшка неоднократно навещал своего учителя, исповедовал и причащал. С нами остались и стихи батюшки. Перечитывая их, словно слышишь его необыкновенной доброты голос, видишь его светлую улыбку. Батюшка любил всех нас – со всеми нашими характерами, особенностями, грехами. Он нёс свою любовь к нам до последнего своего часа. Царствие Небесное и вечный покой батюшке Владимиру!»
Любовь Глинникова:
Отец Владимир очень долго служил диаконом в нашем храме и потому, когда мы увидели его в облачении священника, нам всем стало неожиданно, непривычно, и в то же время радостно, что у нас в храме вырос такой батюшка. В нем поражала, прежде всего, простота и непринужденность. Все, что он делал, было одухотворенно и глубоко. И особенно – исповедь.
У отца Владимира я исповедовалась недолго, и то благодаря своей дочке, которая еще раньше меня стала ходить к нему на исповедь. Сразу же я почувствовала, что стала для него родной. Своим неравнодушием он «выкапывал» из глубины моей души нечто заваленное, то, что стыдно было раскрыть другому священнику. Где надо – он пытался приземлить меня, кротко говоря «Зачем тебе высокоумничать?», а где надо – наоборот, мог научить, как утончить свою душу. Поэтому обычно проблемный подростковый возраст старших дочерей прошел у нас незаметно. Он мог встретить их и спросить: «Ты когда причащаться будешь?» или «Постель ты дома заправляешь?»
Простота его проявлялась во всем. Он ездил на такой машине, на которую было страшно посмотреть, тем более – сесть в нее: битая-перебитая. Но мы садились в нее, молились и ехали.
Потом я поняла, почему у него было такое отношение к материальному. Когда я прочитала его книгу: «Хлебные крошки из кармана моего подрясника» то увидела, что его духовная жизнь была настолько высока и многогранна, что материальному отводилось в ней последнее место.
Общение с поэтом Юрием Кузнецовым и другими поэтами и писателями сделали его жизнь колоритной и очень назидательной для всех нас. Книга батюшки учит тому, что мы, россияне, являемся богоносным народом и можем быть приобщены к Истине особенно значимо и ярко.
Вечная ему память!