На этот раз мы беседуем с митрофорным протоиереем Валерианом Кречетовым о покаянии. О роли покаяния в жизни каждого христианина, о соотношении покаяния и исповеди, о том, как лучше исповедовать свои грехи и по целому ряду других вопросов с батюшкой Валерианом беседует Михаил Глинников.
Батюшка, с чего начинается дело покаяния?
Самое главное заключается в том, что покаяние в нашей вере является стержнем всего христианства и, прежде всего, православия. С призыва к покаянию начал свою проповедь Иоанн Предтеча: Покайтеся, приближися бо Царствие Небесное (Мф. 4:17). С этого начал проповедь Сам Господь: Покайтеся и веруйте в Евангелие (Мк. 1:15). С этими словами Господь послал апостолов на проповедь. Поэтому после чтения Евангелия на утрени – воскресной и праздничной – полагается читать 50-й псалом. Этот момент у нас, к несчастью, опускается. 50-й покаянный псалом не читается только на Светлой Седмице, а в остальное время он должен читаться ежедневно на богослужении в храме, а также в чине 3-го часа. Покаяние – это и есть то, что от нас приносится Богу. Ещё Исаия-пророк говорит: И аще будут греси ваши яко багряное, яко снег убелю (Ис. 1:18). И пророк Давид: Сердце чисто созижди во мне, Боже, и дух прав обнови во утробе моей (Пс. 50:12).
Смысл всего нашего бытия на этой земле заключается в том, чтобы стяжать это чувство покаяния. «Несть человек, иже жив будет и не согрешит», – говорим мы в молитвах. Человек невольно согрешает. И только избранники Божии от юности хранят себя, как мы воспеваем Серафиму Саровскому: «От юности Христа возлюбил еси, блаженнее, Тому Единому работати пламенне вожделев…» (Тропарь, глас 4). Апостол Иоанн Богослов, святитель Николай, преподобный Сергий и другие святые ещё с младенчества устремлялись к Богу и жили такой чистой жизнью, но все они всё равно говорили о своём недостоинстве. Исаия-пророк, когда увидел Господа Саваофа, сказал: «Яко человек сый и нечисты устне имый …и Царя Господа Саваофа видех очима моима» (Ис. 6:5).
А апостол Петр: Изыди от мене, яко муж грешен есмь, Господи (Лк. 5:8).
Совершено верно. Апостол Петр, когда ему Господь послал такое благодеяние, столько рыб в сеть, сказал эти слова. Апостол Павел: …иже несмь достоин нарещися апостол, зане гоних церковь Божию. Благодатию же Божиею есмь, еже есмь (1Кор. 15:9-10). Мы читаем каждый день в утреннем правиле молитву Макария Великого: «Боже, очисти мя, грешного, якоже николиже сотворих благое пред Тобою». То есть здесь мы тоже видим осознание своего недостоинства. Святой Сисой перед отходом ко Господу, сказал: «Не знаю, положил ли я начало своему покаянию». Марк Фраческий, который только на мгновение оторвался от этого покаянного чувства, был на час задержан на мытарствах. Игнатий Брянчанинов говорит: «А мог бы и на дольше». Такой великий святой, пустынник, который в разговоре случайно сказал, и гора двинулась, и то задержался на мытарствах. А когда Макарий Великий проходил мытарства, и бесы кричали: «Избежал ты нас», – говорил им: «Нет, не избежал». И только когда прошел их, сказал: «Милостью Божией избежал».
Покаяние – это тот стержень, от которого нельзя отрываться. Игнатий Брянчанинов освежил нам эти святоотеческие истины, которые остались нам от преподобных, сказал: «Лучше грешник, сознающий себя грешным, чем праведник, сознающий себя праведником» и «В одном не согрешишь – чувствовать себя грешным».
Покаянное чувство, сознание своего недостоинства, греховности было присуще всем святым. И против этого чувства ведется война. Один из главных моментов, который отличает нашу христианскую православную веру от всех остальных религий, – чувство покаяния.
Должна ли предшествовать таинству исповеди какая-то внутренняя работа?
Таинство исповеди – это только момент некоего отчета, который мы даем перед лицом священника Богу. У нас часто забывают, что покаяние состоит в осознании своей греховности и решимости исправиться. Иоанн Предтеча поэтому и говорит: Сотворите убо плоды достоины покаяния: и не начинайте глаголати в себе: отца имамы Авраама: глаголю бо вам, яко может Бог от камения сего воздвигнути чада Аврааму (Лк. 3:8). Это-то и есть не только повседневная, а ежечасная, ежеминутная и даже ежесекундная работа, которой человек должен заниматься для осознания свой греховности. «В одном не ошибешься – чувствуй себя грешным», – говорил Игнатий Брянчанинов.
Почему мы впадаем в грехи? Потому что забываем о своей греховности. А грехи, которые мы видим, нам должны напоминать о нашей греховности. В Великом покаянном каноне Андрея Критского сказано: «Срама не покрыла еси искренняго, вспять зря возвратившися». То есть человек видит в других то, что в нём есть. Насколько оно проявляется, это другой вопрос, но оно в нём есть.
Есть грехи, есть страсти, есть греховность. Греховность – это удобопреклонность к худому. Когда человек может споткнуться в любой момент. Отсутствие какой-либо страсти дается Богом. Человек может и должен стремится избавиться от своей греховности, но достигнуть этого без благодати Божией – невозможно. Почему даже у великих преподобных, которые подвизались в борьбе со своими страстями, своею плотью, нападения на них ещё более усиливались. Почему? Потому что этим было сказано – хватит, а теперь просите помощи Божией.
Чем отличается православная мистика от восточной. В восточной мистике, которой часто увлекаются, человек как будто сам может достигнуть озаренности, просветленности. А в православной мистике ничего ты не достигнешь, если Господь не поможет. Если бы это было не так, не нужно было бы и Спасителя. Тщеславие и тонкая духовная гордыня настолько изощрены, что святые отцы сравнивают её с многорожником. Как его ни крути, а один рог всё-таки торчит.
Как-то приходит один монах к старцу и говорит:
– Я очистился.
– Очистился? От страстей? Ты идешь и браслет лежит. Что ты будешь делать?
– Перешагну через него.
– А ты понимаешь, что это браслет? Значит, в тебе есть сребролюбие.
– Ты пришел домой, а на твоем ложе женщина лежит. Что ты будешь делать?
– Я к ней не подойду, я же монах.
– Значит у тебя страсть блуда. Если бы этой страсти у тебя не было, ты вообще не обратил бы внимания, что это – женщина.
– Тебя один хвалит, а другой ругает. Если ты различаешь это, значит в тебе есть гордыня.
Другой дело, что грех – это проявление страсти. Но насколько это страсть в нас сильна, настолько нас волнуют окружающие её обстоятельства. Это когда они для человека вроде бы ничего, но всё-таки что-то его задевает. А осознание того, что страсть в тебе есть, было у святых. Покаянное чувство нужно иметь постоянно, от него нельзя отрываться. Это стержень духовной жизни. Если от него оторвешься, тебя начнет куда-то заносить как «трость, ветром колеблему» (Мф. 11:8).
Священномученик нашего времени, отец Сергий Мечев, говорил, что приход – это богослужебно-покаяльная семья. Почему для нас необходимо богослужение? На богослужении человек молится со всеми святыми. И то, что совершается, – совершается прежде всего их молитвами. И ангел-хранитель наш со святыми молится о нас. Человек часто не обращает на это внимание и даже не задумывается над этим. Один из оптинских старцев замечательно об этом говорит. Когда мы начинаем молиться, и вдруг появляется какая-то холодность. Так вот это, значит, наша молитва. А до этого была молитва нашего ангела, когда мы с ним вместе молились, и нам молиться было легко. Но мы его не замечали.
Одно дело, даже когда поёт хор людей,– это звучит. Один же – пищать может. Но если этих писков много – составляется хор. Почему, как говорили святые отцы, важно молиться каноническими, установленными Церковью молитвами? Потому что мы молимся вместе с теми святыми, которые эти молитвы составили. Вот мы читаем Великим постом молитву Ефрема Сирина:: «Господи и Владыко живота моего, дух праздности, уныния, любоначалия и празднословия не даждь ми. Дух же целомудрия, смиренномудрия, терпения и любве даруй ми, рабу Твоему. Ей, Господи Царю, даруй ми зрети моя прегрешения и не осуждати брата моего. Яко благословен если во веки веков. Аминь». Сколько Ефрем Сирин всего в этой молитве собрал.
Амвросий Оптинский часто давал свои наставления в рифму. Ведь рифма легче запоминается. Пушкин писал:
Если жизнь тебя обманет,
Не печалься, не сердись!
В день уныния смирись:
День веселья, верь, настанет.
Сердце в будущем живет,
Настоящее уныло.
Все мгновенно, все пройдет,
Что пройдет, то будет мило.
Серафим Вырицкий добавил: «Ведь оно от Бога было».
Сознание своей немощи и греховности очень важно. Во-первых, через него стяжается смирение. А через смирение – благодать. Когда же ты чувствуешь себя грешным, ты не пойдешь судить другого. «А судьи кто?» Ты уже ограждаешь себя от осуждения других, если сам себя осуждаешь. Сознание своей греховности помогает переносить всяческие поношения. Когда такому человеку скажут:
– Знаешь, про тебя говорят то-то и то-то.
– Что ты, они ещё всего про меня не знают! – отвечает он.
Спрашивают:
– Почему такой муж попал к такой жене, а такая жена – мужу?
– Потому что хуже тебя Господь не нашел.
Как одна женщина жалуется на мужа старцу Иоанну Крестьянкину, а он с юмором был и спрашивает:
– А что ж ты тогда замуж за него выходила?
– Да молодая была, дура.
– Благодари Бога, что он тогда, на тебе, дуре, женился. А иначе так и осталась бы дурой.
Батюшка, как увидеть в себе то, что мешает жить по заповедям?
Очень просто. Прислушайся, что тебе говорят. Поносят – значит, есть за что. Есть такое изречение у Николая Васильевича Гоголя: «Не пренебрегайте никакими мнениями, которые услышите в отношении себя от кого-то другого. Кажется – нет, а присмотритесь – и правда, есть это». Господь сотворил всё добро. Но через грехопадение многое помрачилось. Но поскольку вначале было всё добро, то во всём осталось в разной степени часть добра. Почему даже яд в определенной дозе целебен. Кстати, гомеопатия. Здесь во всем есть малая доза лечащая, которая от первозданного состояния.
Когда я был новоначальным, я при подготовке к исповеди брал книгу с перечнем грехов – около 100, и проверял себя по ним. Как Вы к этому относитесь?
Это, может быть, не нужно, и даже вредно. Потому что когда мы начинаем «влезать» в подробности, мы невольно начинаем пропускать через свою душу всю эту греховность. Почему духовникам запрещено вслух говорить о некоторых грехах. Чтобы не произошло «обучение» им. А то у нас показывают в СМИ как не надо делать, или подробности какого-то преступления – чужого. Но кому-то эта мысль западает. Мне один человек рассказывал, что был разговор о разных способах суицида, как, не мучаясь, надежнее уйти из жизни. Но кому-то одному из группы эта мысль запала, и он кончил таким образом жизнь самоубийством.
Некоторые священники советуют испытывать свою советь по десяти заповедям или по заповедям блаженства. Как Вы к этому относитесь?
Все Священное Писание есть главное руководство, но даже книжники не понимали, «какая заповедь большая». Мне кажется, не нужно особо мудрствовать. Попроще к этому надо относиться. Главное, надо молить Господа: «Вразуми мя. Прости». И Господь подскажет, что нужно делать. Часто подробности грехов, например, плотских, пачкают душу исповедника и душу духовника тоже могут испачкать. Сам не заметишь, как скатишься к осуждению, к самооправданию.
Подвиг всех святых, преподобных заключался в очищении души от страстей. Страсть – это ствол. Когда обрубают сучья – грехи, дерево засыхает. Да, оно не может без сучьев расти. Но ствол вырывает Господь. Для нас главное – уйти от зла и сотворить благо.
Батюшка, сейчас нам каяться сложнее, чем нашим предкам двести-триста лет назад. Это так?
Да, старец Паисий Святогорец говорил, что «мирской дух сильнее дьявола». Дух мира приводит к пренебрежению молитвой, постами, даже внешним поведением. Школьницы красятся, протыкают ноздри, наркотики – это всё и есть дух мира. Для чего кольцо в носу? Шутят – чтобы удобнее было в школу поднимать, когда не просыпаются.
А если человек себя грешным не считает, а его призывают каяться. Это же может вызвать раздражение, возмущение? Как тогда с этим человеком быть?
Молиться прежде всего, чтобы Господь его вразумил.
Нужно ли каждый вечер записывать свои грехи, совершенные в течение дня?
Это, конечно, неплохо. Но оставались бы ещё силы на вечернюю молитву.
Надо ли на исповеди «сортировать грехи? Например, я согрешил раздражением – с близкими, в метро, на работе и далее перечисляю случаи, когда этим согрешил?
Да, совершенно верно. Это правильный подход. Выявляется, чем больше грешишь.
Я читал, что настоящая исповедь – это когда человек сознательно идёт на страшный и мучительный позор. А если нет этого чувства?
Всё равно надо идти. Есть пример моего отца. Он был светским человеком, а его мать, правда, была старообрядка, попросила его пойти исповедоваться. У него не было такого покаянного чувства. Пришел, и когда подошла его очередь, он встал на колени. А исповедовал его отец Владимир Воробьев (дедушка протоиерея Владимира Воробьева, ректора ПСТГУ). «Ну что скажете, молодой человек?» Отец отвечает: «Мне нечего сказать». – «А зачем же вы пришли?» – «Меня мама попросила». Отец Владимир не стал его спрашивать, только сказал: «Хорошо, что вы маму послушались». Накрыл его епитрахилью. И мой отец зарыдал. Дело в том, что все, о чем мы говорим, мы говорим по-человечески. А есть ещё Господь и есть благодать Божия. Когда он пошел на исповедь, мать-то молилась. И молился отец Владимир.
Вот Вам живой пример – моего родного отца. Пришел просто – а ушел рыдая, уже другим человеком, ни на кого не смотрел.
Если исповедь стала привычной, формальной, какое-то окамененное нечувствие, когда идешь на исповедь. Что делать?
Терпеть. Придет время, когда шарахнет так, что почувствуешь. Вся беда в том, что мы ничего не делаем и дожидаемся, когда нас тряхнет. И тряхнет. А перед смертью уж точно.
Детей начинают учить в 7 лет. Почему? Есть такое понятие – не дорос. Буквально то же самое происходит и в духовной жизни. Нельзя получить всё сразу.
Видеть свои грехи выше, чем видеть ангелов. Так как ангелов мы не видим, также мы и не видим свои грехи. Их нам открывает Господь.
А как узнать, на верном ты пути или нет?
Очень просто. Царский путь. Отец Владимир Воробьев говорил, что царский путь – это когда бьют и справа, и слева. Если есть искушения, значит, ты на верном пути. А если ничего нет, может, ты и не на верном пути находишься. Есть такое святоотеческое изречение: «Все дела, которые совершаются ради Господа, связаны со скорбями».
Положим, не убивать, не красть, не прелюбодействовать – с этим ясно. А как быть с тем, что не так легко искоренить и исправить – об унынии, о зависти и, особенно, о гордости.
Гордость – это сатанинское дело. При крещении мы отрекаемся от гордыни. И уныние – это тоже от гордыни. И зависть – от гордыни. Всё с гордыней связано.
Можно заставить себя не воровать. Но как заставить себя радоваться, если тебя унижают?
Это не сразу. Почитайте житие Моисея Мурина. Когда он уже потрудился сколько-то, его святые отцы стали испытывать. Велели позвать его в алтарь, а когда придет – выгнать. Приходил он в алтарь – а его выгоняли. И так три раза. А потом спрашивали: «Что с тобой происходило?» Первый раз: «Смятохся и не глаголах», второй: «Уготовихся и не смутихся», а в третий – «Возвеселихся».
Когда каешься, видишь в себе больше и больше грехов. Как не впасть при этом в уныние?
А что унывать-то? Достойное по делам моим приемлю. Даже увидеть-то свои грехи – уже милость Божия.
Как исповедовать грехи помышлением?
Это самый важный момент – мысли. Начинается всё с прилога. Он появляется, и надо учиться его не принимать. Это навык. Надо браться за молитву или на что-то переключаться. Святые отцы прежде всего обращают внимание на мысли. Это и есть покаянное чувство, когда прилог приходит, а ты его отсекаешь. Как святые отцы говорят – вот здесь, указывая на уста – в нашей власти, а здесь – указывая на грудь – вне нашей власти. Это и есть настоящая духовная борьба.
Почему после исповеди человек часто впадает в тот же грех, который исповедовал?
Об этом хорошо сказал духовник Лука Филофей: «Потому что боль стыда греховного не пересилила страсть».
Некоторые спрашивают – мы боимся грешить, потому что боимся Бога и Страшного Суда? Или есть другая причина?
Это разные ступени. Один не грешит, потому что боится наказания. А другой не грешит, потому что боится оскорбить Бога. Есть состояние раба, наемника и сына. Сначала – не грешу, потому что боюсь, потом не грешу, потому что надеюсь что-то получить, и, наконец, – не грешу, потому что люблю Бога.
От чего болит душа?
От грехов. Тело тоже болит от грехов, но это боль телесная, а душевные страдания больше телесных. Сильные духом люди свою душевную боль преодолевают, конечно, с Божией помощью. Есть «Слово о страдании» отца Иоанна Крестьянкина, там про это очень хорошо сказано.
Чем отличается покаянный плач от плача истерики?
Покаянный плач – это плач о грехах, а истерический – просто от саможаления. Но святые отцы говорят: «Дождь лучше засухи».
Как стать духовно богатым?
Очень просто. Проще некуда. Об этом написано в заповедях блаженства. Прощать всем – это сплошная прибыль в духовном богатстве. И трудиться безвозмездно. Потому что если здесь получишь, там уже ничего не получишь.
Что бы Вы посоветовали нашим читателям. Как получить покаянное чувство?
Быть внимательным к себе – что от нас зависит. И самое главное – просить Господа, чтобы Он дал покаянное чувство. Нужно чаще читать Евангелие. И спрашивать себя – как бы Господь поступил, если бы Он был на моём месте. Всегда помнить о Боге и о том, что всё совершается Его благим промыслом. Но постичь пути Его Промысла невозможно человеку, если Господь ему не откроет. Когда мой отец находился в заключении на Соловках вместе со схиархиепископом Феодосием и не знал, как поступить, пришел просить его совета, владыка сказал:
– Положись на волю Божию.
– Да я уже положился.
– А что ж ко мне пришел? В лучших руках дело.
Надо учиться предавать себя воле Божией.
Спасибо, батюшка Валериан, за интересную и содержательную беседу.